Да воздастся вам по делам вашим.

[Klyaks]

Да воздастся вам по делам вашим.



"Ничего нет страшного в том, что часть пенсионеров вымрет, зато общество станет мобильней". (с) Егор Гайдар.



Издревле славянские народы уважали старших. Ещё бы! Ведь старшие прожили долгие жизни, мудры, знают какой корешок съедобен, а какой нет, куда воткнуть копьё, чтобы мамонт побыстрее гикнулся, делятся опытом. Стариков было принято кормить и слушать. Старейшины руководили жизнью племени, старые волхвы лечили больных и учили молодёжь…

Так что же сейчас делает с пенсионерами наше мудрое правительство?

Дедушка попросил меня съездить с ним и взять для бабушки-инвалида (замечу, инвалида 1-ой группы) несколько упаковок бесплатных государственных подгузников. Встретившись с ним на метро Профсоюзная мы за ними и поехали. На одном из переходов я натолкнулся на бабку-уборщицу грязной тряпкой теревший пол подземного дворца метрополитена. Бабка, кинув абсолютно обезумевший от унижения и безысходности взгляд, огрела тряпкой по ногам и закричала: «Ты что не видишь?! Охуел?!» Меня передёрнуло. Вяло извинившись я пошёл нагонять дедушку, а сзади меня вновь раздалась та же самая фраза. Это очередной пассажир натолкнулся на уборщицу. Пока мы дошли до лестницы, крик был слышен ещё не раз. Доехав, на трёх транспортах, до пункта выдачи подгузников мы упёрлись в объявление о том, что больше их тут не отпускают. Пункт переехал. Пока дедушка ходил выяснять куда именно, я остался на улице, почитать книгу.

С подоконника второго этажа по трубе и карнизу спустился бело-рыжий кот и принялся ласково тереться об мои ноги, оглашая окрестности пронзительным мявом. Кот был ухоженный, домашний, приятный. Тем временем с той же проблемой, что и у нас, подошла пожилая женщина с маленьким внуком. Внучёк очень хотел пообщаться с таким замечательным котиком, но бабушка, озлобленная, переездом подгузников, принялась суетливо отгонять рыжего зверя криками и размахиваньем рук. К чести кота, надо сказать, что, проявив гораздо больше достоинства, чем человек, удалялся он весьма неспешно, гордо подёргивая кончиком полосатого хвоста.

Вышел дедушка с новыми адресами пунктов. От метро Китай-город, теперь нам следовало добраться либо до Петровско-разумовской, либо до Марьино. Первый вариант был признан более предпочтительным, и мы рванули туда. Перед станцией метро выяснилось, что до самого места добираться ещё полчаса на автобусе. Сидя в оном автобусе наблюдал за крайне преклонного возраста парой, ехавшей с такой же целью. Он явно уже слегка не в себе, 80-летний старик, и она, того же примерно возраста, уставшая, вымотанная… Старик пытался что-то говорить старухе, невнятное, но душевное. Та же смотрела на него взглядом полным какой-то совсем уж пустой отстранённости и лишь произносила, - «Помолчи. Пожалуйста, помолчи хоть чуть-чуть». Старик умолкал, но через 10 минут вновь затевал разговор…

От автобусной остановки ещё каких-то 15 минут и мы на месте. Здание больницы, где мы наконец нашли вожделенный объект, находится прямо за заводом протезов. По территории, матери катают в старых инвалидных колясках несчастных детей. В самой больнице стены выкрашены в неистребимый розово-жёлтый цвет. От них воняет масляной краской и пахнет болью и горем. Около нужной нам двери сидит группа старичков. Тут же кроме подгузников выдают костыли и палки. Но их не завезли. Возможно, завезут к двум часам дня. А возможно и не завезут. Сидят. Ждут. Надеяться. Вдыхая запах стен.

Дедушка уходит в кабинет, получать государственную помощь. Я тем временем отправляюсь изучить ассортимент магазина, торгующего протезами прямо в здании больницы. Искусственные ноги. Искусственные Руки. Опоры для коленных чашечек. Слуховые аппараты. Один костыль там стоит 350 рублей. Два костыля идут уже со скидкой – 650. Мы за демократию. Вы нас выбрали и сами получили право выбирать. Хотите – стойте, дорогие наши пенсионеры, в очередях по пол дня. По два дня. По неделе. Хотите – тратьте половину мизерной пенсии за возможность нормально передвигаться. В конце-концов, мы живём в свободной стране. Подгузники нам всё же выдали. Целых 60 штук. И 30 одноразовых простыней в придачу. Этого хватает для бабушки примерно на 20 дней. А на остальные дни выдаёт еврейское общество «Хама». Это при том, что еврей-то мой дедушка, а бабушка украинка… За ними приходится ездить отдельно. Но ведь это фантастика! Нашим российским пенсионерам помогает маленькое государство ближнего востока, с населением в 7 миллионов жителей. Это я конечно утрирую. Помогает не сам Израиль, а американские богатые евреи, почему-то считающие своим долгом помогать евреям русским. Нам - это удивительно. Для них - это норма.

Когда мы ехали домой, мне вспомнилась уборщица из метро и молодая бабушка, шугающая кота. Ведь они были бы гораздо более добры к окружающим людям и животным, если бы для доброты этой им создали хоть какие-то условия.

Напоследок господину Гайдару и иже с ним, хочется напомнить одну очень старую басню, ещё в древней Греции сочинённую, а после переработанную братьями Гримм.



Старый дед и внучек.

Жил-был старый-престарый дед: глаза у него ослепли, уши оглохли, и дрожали у него колени. Когда сидел он за столом, то еле держал ложку в руках и проливал суп на скатерть, да еще изо рта суп капал на стол. Надокучило сыну и невестке на это глядеть, и вот посадили они старого деда в угол за печкой и стали подавать ему еду в глиняной мисочке, да и кормили его подчас впроголодь. И глядел дед с грустью на стол, и на глазах у него показывались слезы.

Вот раз не удержал он в дрожащих руках мисочку, упала она наземь и разбилась. Стала его бранить молодая невестка, но он ничего не сказал, только тяжело вздохнул. Купила ему невестка деревянную мисочку за два геллера, и пришлось ему теперь есть из нее. Вот сидят они раз, и приносит маленький внучек — было ему четыре года — небольшие дощечки и начинает их складывать.

— Что ты там делаешь? — спрашивает отец.

— Я делаю корытце, — отвечает ребенок, — буду кормить из него отца с матерью, когда я стану большим.

Посмотрели муж и жена друг на друга — и заплакали. Подвели тотчас старого деда к столу и позволили ему с той поры есть всегда вместе с ними и не попрекали его, если он немного проливал на стол.